Я люблю конкретные документальные проекты, особенно, если они исторические. Когда я был совсем мальчишкой, то, конечно, я не понимал, почему большие дяди запускают ракеты и почему люди воюют. Для меня они просто были плохими и злыми. В школе история преподавалась учителями, которые не очень хорошо владели материалом или не могли его правильно донести. Ну, к завершению школы у меня появилась хорошая учительница в возрасте, которая научила видеть предпосылки и закономерности, взгляд каждой страны на ситуацию. И именно благодаря там людям понимаешь, почему вообще началась первая мировая война, например, потому, что смотришь в рамках мира, геополитики, а не отдельной экономики и его устройства. Собственно, этот проект мне понравился конкретикой и умением донести до зрителя все то, что происходило в шестидесятых годах прошлого столетия. А происходило то, что Соединенные Штаты Америки не хотели терять своего влияния. Американский президент был готов на всё, чтобы Куба оставалась задним двором Соединенных Штатов. С возрастом смотришь на устройство мира критично, видишь недостатки стран, но нередко некоторые решения вызывают уважение. Мне этот проект, посвященный Карибскому кризису, взаимоотношения между Кубой, СССР и Соединенными Штатами Америки очень понравился. Некоторым людям подобные проекты не интересны, хотя о подобном нужно знать. Мир не дремлет и противостояние ядерного оружия и холодная война – это не самое плохое, что может быть. Что в шестидесятые, что сегодня Америка явно давала показать, что была готова к войне. То, что не случилась Третья Мировая – это просто случайность. Ослабление Советского Союза – это опять же возможность отсрочить схватку, или вместо политического «убийства» страны, подсадить её на «американские» уколы. Американские ставленники и проамериканские президенты – это ведь тоже болезнь. В монополии нет ничего хорошего, а разделение стран на ресурсные и развитые, не может выглядеть честно по отношению к самим людям, к их правам. Наше общество еще слишком неразвито. Как сказал Кузьма Прутков, Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий. Погружаясь в этот мир, мир политики и международных отношений (иногда в кавычках), мы понимаем, насколько всё шатко и беспощадно.